Ну что можно сказать по поводу конференции… Получилось все очень живенько. В выражениях никто особо не стеснялся. Один Ермолаев, как положено ему по статусу, задвинул длинную, но, сука, крайне умную речь. Содержания не помню, но тема соотношения арабских революция и украинских реформ была раскрыта. Дмитрий Табачник реально оправдал ожидания. Как бы кто к нему ни относился, но в умении расставить акценты и разъяснить, кто на самом деле конченный свидомит, ему не откажешь.
Однозначно. К сожалению, в информационном «выхлопе», который сформировали многочисленные «шакалы пера», присутствовавшие на мозговом штурме годовщины Федоровича, потерялись многие «изюминки» его спича. Чего стоит хотя бы выражение насчет куртуазности некоторых «репортеров без крыши» и прочих потребителей евро, которые продают не только ум, но и, как положено куртизанкам, тело. Причем Табачник старался держать себя в рамках. К примеру, рассказал историю о том, как одно «маленькое, но крайне влиятельное учебное учреждение» накатало телеги во все посольства в связи с тем, что его пытаются закрыть нехорошие люди. В результате к Дмитрию Владимировичу пришли европейские ходоки в ранге послов, которые начали усиленно ипать моск насчет того, что Киево-Могилянская академия, конечно же, «вери смолл», однако «вери импотент». А этот «смолл» никто закрывать не собирается. Просто кое-кто наложил в кое-что, когда утратил автономный статус. Очень наглядный пример того, как власть проигрывает информационную войну. С данным утверждением, кстати, были согласны все собравшиеся. Василий Волга, живописно помахивая правой рукой, рассказал о том, как Николай Янович, в кожаной курточке и в кепочке скромно открывал в Киеве мост, который до него никто не мог построить. Шел дождик, Азаров сказал небольшую речь на тему «они строили-строили, и ничего, а мы управились за несколько месяцев». И что? Да ничего… Дело большое, а никто даже не почесался. В информационном плане. Если бы на месте Яновича была Тимошенко, то она бы рассказала о выдающемся трудовом подвиге своего правительства, которое, не покладая рук, ног и иных конечностей, трудилось на благо киевлян. Буквально последнее с себя снимало, чтобы купить немного цемента. Потом было бы выступление звезд эстрады, прямой телемост с Брюсселем, приветствие лидера Европартии (типа – «наконец-то Украина становится европейской страной»), бесплатная раздача презервативов для анального секса и многочисленные интервью счастливых киевлян, рассказывающих об успехах демократии. Два месяца этот епаный мост был бы темой номер один. А Янович вышел, открыл и уехал. Он считает, что за власть должны говорить ее дела. Вроде бы все правильно, но быдломасса привыкла к шоу.
Василий Волга, живописно помахивая правой рукой, рассказал о том, как Николай Янович, в кожаной курточке и в кепочке скромно открывал в Киеве мост, который до него никто не мог построить.
Да возьмем, к примеру, тот же злополучный киевский трамвай. Годами гнили эти рельсы. Все стояло. Пришел Попов, быстро посадили кого надо и ударными темпами завершили долгострой. Вы думаете, какая была основная информационная тема? От, мля, возвращаются советские методы, когда стройка должна завершиться к конкретной дате. В результате работяги не успевают, работа идет день и ночь, масса недоделок, трамвай не поедет. Ибланы рассуждали о том, что в Европе так не делают. Но трамвай, мля, поехал! И скажите, пожалуйста, кого волнует, как это было сделано? Наконец-то люди получили возможность нормально добираться. Та же Тимошенко бежала бы километра два впереди паровоза. Так нет же, свидомитам главное не окончание дела, а абстрактный демократический процесс, многочасовые дискуссии и проблема украинского языка. Если трамвай без национальной нагрузки, то он как бы и на хер никому не нужен.
Зато у нас, как выяснилось, Шевченковскую премию может получить ксенофоб и порнограф. Как так получилось? Да просто до Дмитрия Владимировича никто не придавал серьезного значения гуманитарной сфере, которую дали на откуп «патриотом». А там, как оказалось, начался процесс «интеллектуального брожения». В дерьмо бросили дрожжи, и поперло. На выходе получился бестселлер Василия Шкляра «Черный ворон». Героические будни банды украинских патриотов под руководством атамана с ником «Черный ворон». Просто приведу небольшие выдержки.
Василь Шкляр: «Крым нужно отрезать, как больную гангреной ногу»
«Национальная романтика»: «Коли Ціля, задерши руки, солодко потяглася й жакетка теж підскочила вгору, йому здалося, що ті панталончики зіскочили з неї. Та ні, наступної миті вона сама стягла їх трохи не до колін, відкриваючи свою випуклу, вкриту лискучим волоссям срамоту, потім присіла і пружний струмінь зашелестів у траву, зашипів так гучно, що білий у чорних латках таркач та вороний разом попіднімали голови, нашорошивши вуха. Мабуть, подумали, що в траві шелестить гадюка. Вовкулака геть розгубився, він не знав, як повестися в такому становищі, коли й підглядати соромно, й одвернутися нема дурних. А Ціля, як на те, довго, дуже довго дзюркотіла в траву, наче виливала з нори ховрашка. Та ось вона вже натягувала панталони, а він, бідний, досі не знав, що робити». Реальная жесть.
«Патриотический секс»: «Тіна, мовби почувши це побажання, обернулася до Ворона, стала навшпиньки і широко, м'яко поцілувала його в губи, а він, розстебнувши бекешу, так жадібно пригорнув її, що Тіна застогнала: не мучся, візьми мене, видихнула вона, увійди в мене; можна було пропасти лише від тих слів, що вона йому дарувала, — простора бекеша розіслалася на соломі, яка вже пахла не прілістю, а молочним колоссям, його руки заблукали в її одежі, та Тіна сама подалася йому назустріч усією жіночою статтю, дала так гаряче й щедро, що він насилу стримався, аби відразу не пролитися в неї рікою, там цілий Тясмин набрався в ньому за зиму, і він з усіх сил тримав спусти, як тримають їх у водяному млині, перш ніж пустити воду на колесо, та за першого разу все-таки довго не витерпів, і коли її тілом пробігла судомна дрож, коли із обцілованого ним відкритого рота вирвався досі гамований крик, він відчув гостре блаженство злиття з її плоттю і в останній мент відсахнувся, аби вона, чого доброго, не зачала». Какой, однако, галантный музчина. Практикует прерванный половой акт в полевых условиях.
«Москали как они есть». «Операцію розпочали о четвертій ночі, коли п'яна москальня захропла найміцнішим сном. Спершу тихо, без писку, вкоськали застави, прибрали стійки біля школи та цукроварні, а потім ударили з усіх сил. Москалі вискакували з дверей та вікон у самій білизні, спросоння тікали навпрошки хто куди бачив, миготіли кальсонами через тини, перелази, городи, садки. Але ж якою доброю мішенню були ті кальсони вночі! І як злагоджено стукотіли «максими» та «люйси», як весело репалася «кукурудза», як тонко й заливисто тьохкали кулі! Злякано іржали коні, багато їх уже без вершників тупотіли темними вуличками, збиваючи з ніг своїх і чужих. Зойки, стогони, прокльони, брудна московська лайка злилися в суцільний лемент, що дражливо пах ворожою кров'ю. Коли потрохи розвиднилося, вони побачили, якого чосу завдали москалям. Містечко було всіяне трупами, що, розпластані й зкоцюрблені, валялися в пилюзі, в бур'янах, попідтинню, на городах, левадах. Один неборака звисав із плоту в таких загиджених кальсонах, що бридко було дивитися, інший десь по дорозі загубив свою голову (видно, наткнувся на шаблю) й захолов у калюжі смолянистої крові, ще один лежав на купі гною з випущеними кишками».
«Собачья мова». С помощью украинизации русского языка можно, как оказалось, достичь офигенного негативного эффекта. Приводим диалог патриотки и чекиста, который закончился взрывом гранаты.
« Как тєбя завут?
— Уля.
— Какоє красівоє імя. Паслушай, Уля. Ми всьо уладім. Нєльзя жє такой красівой дєвушке тєрять жізнь па глупому нєдаразумєнію. Атвєчать должни тє, кто винуділ тєбя к нєобдуманому поступку. Ти мєня панімаєш?
Вона кивнула. Здається, після раптового переляку, що викликав у ній мимовільну агресію, дівчина оговталася.
Він заткнув парабелума за пояс на попереку і взяв її руки в свої. Вони були дуже холодні.
— Кто вєлєл тєбє пєчатать еті лістовкі? — спитав Птіцин, дивуючись, що вона не пручається.
— Чорний Ворон.
— Сам лічно?
— Так, — сказала вона, дивлячись мимо Птіцина.
— Он что, пріхаділ в етот дом сєводня?
— Так, приходив. Я боюся його.
— Он тєбє угрожал?
— Ні. Але він убиває навіть своїх колишніх товаришів, які пішли з лісу.
— Нічєво нє бойся, я защіщу тебя. Бєдная девочка…»
Ну а сцены насилия с участием «жидов» обоеих полов вообще характерная особенность данного произведения. Прав был генеральный директор издательства «Фолио» Александр Красовицкий, когда тактично обратил внимание собравшихся на подобную херню, которой, указом президента, присваивается Шевченковская премия. Всякая литература бывает. У порнороманов тоже есть свой круг читателей. Однако у нас процесс дошел до крайности. Писающая Циля – эталон украинского творчества. Кстати, а где Александр Фельдман, который так страстно борется с антисемитизмом и ксенофобией в Интернете? Почему он не изучает творчество Шевченковских лауреатов? Вот ссылочка, если денег жалко на книгу.
У порнороманов тоже есть свой круг читателей. Однако у нас процесс дошел до крайности. Писающая Циля – эталон украинского творчества.
Депутат Европарламента Александр Мирский очень заинтересовался данным произведением. Говорит, что у них там, в Брюсселе, с ксенофобией очень строго. Есть специальная комиссия, которая занимается расизмом, фашизмом и антисемитизмом. Давайте разбираться. Кто напечатал, кто подал на госпремию. Только с конкретными именами и фактами.
Как вы понимаете, конференция прошла достаточно интересно и содержательно. С куртизанками и писающей Цилей. Даже не ожидал подобной резвости. Правда, о годовщине Федоровича говорилось мало. Но это не страшно, поскольку Янукович сегодня три часа сам будет об этом рассказывать. А информационное поле надо заново форматировать. К гадалке не ходи.